Отобрание ребёнка при непосредственной угрозе жизни и здоровью (ст. 77 Семейного кодекса РФ) очень популярная тема и в Общественной палате, и в Государственной Думе, и во многих других местах, где кто-то хочет поговорить о проблемах семьи. Иногда создается впечатление, что ровно этим проблемы семьи и ограничиваются. «Вот опека отбирает детей, вот орган опеки опять пришёл в семью, отобрал очередного ребёнка или детей, ах»!
На самом деле ст. 77 Семейного кодекса применяется крайне редко. Это всего лишь несколько тысяч случаев на всю страну на год, что на наши 140 млн населения довольно-таки, я считаю, гуманная цифра. Но кроме отобрания при непосредственной угрозе жизни и здоровью существуют и другие способы, когда ребёнок из семейной обстановки перемещается в детский дом, приюты или Ещё в какую-то организацию. Люди их всё время путают, поэтому правоприменение страдает. Люди ожидают, что ситуация будет такой, как предусмотрено ст. 77 Семейного кодекса, а перед ними, например, ситуация, которая описывается положениями закона «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних».
Это другой закон, там другие правила. Поэтому Верховный Суд, комментируя эту ситуацию в Постановлении Пленума от 14 ноября 2017 года, указал, что необходимо различать ситуации, когда ребёнок отобран при непосредственной угрозе жизни и здоровью (ст. 77 Семейного кодекса РФ), и когда ребёнок был перемЕщён, например, в приют, по другим основаниям, предусмотренным законодательством «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних».
Если учитывать эти обстоятельства, то всё остальное, чо чём я сейчас буду говорить, будет касаться конкретно проблемы отобрания ребёнка и разборок после этого.
Само по себе отобрание ребёнка не вызывает проблем, технология давно отработана, все её знают, сотрудники опеки не встречаются с проблемами с применением процессуальных норм. Однако есть проблема — что считать непосредственной угрозой жизни и здоровью. Орган опеки всегда просил дать конкретный список. К сожалению ( я считаю, что к счастью) Верховный Суд нам такой список не дал, однако разъяснил, что же считать угрозой жизнью и здоровью.
Итак, «Под непосредственной угрозой жизни или здоровью ребёнка, которая может явиться основанием для вынесения органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации либо главой муниципального образования акта о немедленном отобрании ребёнка и изъятии его из семьи, следует понимать угрозу, с очевидностью свидетельствующую о реальной возможности наступления негативных последствий в виде смерти, причинения вреда физическому или психическому здоровью ребёнка вследствие поведения (действий или бездействия) родителей (одного из них) либо иных лиц, на попечении которых ребёнок находится».
Верховный Суд приводит примеры (наверное, они слушали мою лекцию на курсах повышения квалификации сотрудников опеки, я всегда привожу этот пример): «такие последствия могут быть вызваны, в частности, отсутствием ухода за ребёнком, отвечающего физиологическим потребностям ребёнка в соответствии с его возрастом и состоянием здоровья (например, непредоставление малолетнему ребёнку воды, питания, крова, неосуществление ухода за грудным ребёнком либо оставление его на длительное время без присмотра)». То есть Верховный Суд подчеркивает, что нам необходимо учитывать и возраст ребёнка, и состояние его здоровья, и реальные обстоятельства, которые были, и то, какой значительной была угроза в данный конкретный момент. Может быть у ребёнка 16 лет была температура 40, а мама пошла «заливать глаза» к соседу, хотя ему и 16 лет, но в данный момент его мать не вызвала скорую помощь, не оказала какой-то другой помощи. Это основание к отобранию ребёнка. Если вы оставили грудного ребёнка на полдня с пьяным сожителем, а сами ушли куда-то гулять, будет ли это говорить о том, что создана очевидная непосредственная угроза жизни и здоровью?…
В целом Верховный Суд меняет слово «непосредственное» на слово «очевидное». Это разные слова, формулировка, предложенная Верховным судом, более удобная. Действительно, вы должны увидеть со всей очевидностью свидетельствующие факты о том, что есть действительно реальная угроза для ребёнка, для его здоровья. И это зависит и от возраста ребёнка, и от конкретных обстоятельств, которые происходят. И определяться они должны в каждом конкретном случае. Именно поэтому — поясняет нам Верховный Суд, и поясняю вам я — придумана проверка данных обстоятельств в судебном порядке, а не путем каких-то административных процедур. В суде вы можете дать показания, заслушать свидетелей и проверить обстоятельства — Верховный Суд прямо указывает на необходимость таких действий нижестоящим судам.
Что ещё нужно учесть при рассмотрении вопроса об отобрании ребёнка?
Верховный Суд несколько раз подчеркивает то, что такие действия органов опеки могут быть обжалованы в суд, и могут быть как проверены в рамках рассмотрения дела по 77 статье Семейного кодекса (после отобрания ребёнка необходимо выходить в суд с иском о лишении родительских прав или ограничении родительских прав), так и в рамках отдельного иска тех лиц, у которых был отобран ребёнок к органу опеки и попечительства (к тому органу, который принял решение о непосредственно отобрании).
Ещё один момент, на который указал Верховный Суд: для таких действий не требуется судебного разрешения, органы опеки и попечительства вправе действовать самостоятельно, и лишь потом суд проверяет их действия. Иногда приходилось встречать решения судов, где органы опеки просили разрешение на отобрание ребёнка при наличии непосредственной угрозы жизни и здоровью ребёнка. «Не ждите, — говорит Верховный Суд, — отбирайте, а потом будем разбираться. Главное, чтобы с ребёнком все было хорошо».
Ещё раз подчеркну, и Верховный Суд это тоже подчеркивает: необходимо отличать различные меры защиты прав ребёнка, предусмотренные не только ст. 77 Семейного кодекса РФ, но и законом «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних». Например, если ребёнок был найден как безнадзорный или беспризорный по акту ОВД, он будет доставлен сначала в орган внутренних дел, потом в приёмник-распределитель (в то, место которое раньше называли так) — в приют, или в медицинскую организацию. Но это не будет отобрание ребёнка, и последствий, просмотренных Семейным кодексом, а именно: лишение родительских прав, иск об этом в суд, эти действия влечь не должны. То есть это совсем другая правовая природа и другие обстоятельства.
Вот такой небольшой подарок сделал нам Верховный Суд 14 ноября 2017 года, издав соответствующее Постановление Пленума.
Ещё по теме:
— Cтатья адвоката Жарова «Отобрание ребёнка. Мифы и реальность»
