Министерством просвещения РФ был предложен проект закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской федерации по вопросам защиты прав детей», фактически уничтожающий институт семейного устройства в нашей стране. Одним из пунктов нового законопроекта стали запрет на принятие детей в семьи, где уже есть трое детей.
Многодетные приёмные родители запустили в социальных сетях флешмоб #четвертый_не_лишний. Несколько историй (с разрешения авторов) мы публикуем на нашем сайте.
Ольга Оводова, многодетная приёмная мама (Московская область)
Представим себе, как живут наши дети, если не в нашей семье.
Сергей, 23 года. Закончил школу, директор которой считает, что из его школы выходят только воры и проститутки. Закончил училище по специальности «маляр-штукатур» (других не предлагают). Маляром работать не любит, поэтому ворует, директор оказывается прав. Вторая ходка.
Арина, 13 лет. Красивая девушка небольшого ума. Участница сексуального скандала (ссылка ниже про ее интернат).
Варвара, 10 лет. Сидит в коляске, иногда гуляет на заднем дворе. Учится по коррекционной программе, потому что все ее ровесники коррекционные, а под нее одну класс нормы никто не откроет. После 18 лет отправляется в ПНИ.
Анжела, 9 лет. Гуляет в пределах двора, учится по коррекционной программе и не умеет играть ни во что, кроме плачущих младенцев. После 18 лет отправляется в ПНИ.
Я ничего не придумываю. Все из разговоров и наблюдений за окружающей действительностью.
Update. Но к счастью, все не так печально. Сергей получил профессию и дисциплинированно работает. Женился на самой прекрасной девушке на свете, и она уверена, что их дети будут расти в полной семье. Арина учится в престижной школе, рисует. Дружит с родной мамой и навещает её. Варя ходит с небольшой поддержкой, учится в обычной школе, занимает места на вокальных конкурсах. Анжела пока ничем не блеснула, но уже знает, что ей — слепой от рождения — будет открыт весь мир.
***
Мария Аникина, многодетная приёмная мама (Москва)
Я ещё с юности была уверена, что обязательно в моей семье будет приемный ребёнок, так уж меня воспитали. Вышла замуж, и эту идею поддержал и мой муж, но сначала, как говорится родили, своих.
Мы достаточно долго шли к тому, чтобы принять ребёнка в семью, читали, думали, учились, готовились. Наконец этот день настал, в нашей семье появился Серёжа.
За Серёжей мы летали за 3500 км. Серёжа из детского дома, рассчитанного на 450 человек, в основном там подростки мальчики. Надо ли рассказывать про то, какая в детдоме дедовщина? Что можно встретить подростка с травматическим оружием. У Серёжи множество травм, он выпадал из окна, попадал под машину, ломал нос (ломали нос), а к началу экзаменов в школе готовился ехать в психиатрическую клинику. Зачем? Ну как? Это всем положено: перед экзаменами полежать в психушке (дальше думайте сами для чего).
Сегодня Серёжа любимый старший сын и старший брат, любимый внук, он хорошо закончил школу и поступил в одно из лучших учебных заведений страны, единственное в своём роде учебное заведение в мире, у него прекрасные перспективы и мечты, которые не кончаются. А ещё Серёжа и все наши дети мечтают о сестре, а лучше двух сёстрах. Серёжу разлучили с его кровной сестрой насильно, воспитатели в детдоме сказали, что он уже никому не нужен, так как большой, у него нет шансов, что за ним придут родители. На мой вопрос «Почему же ты не отстоял сестренку, ведь нянчил ее с первых дней?», сын ответил просто: «Мама она бы просто не выжила в детдоме, а так у неё был шанс».
Вот и мне ещё до недавнего дня казалось, что есть ещё шанс вытянуть тех, за кем не стоит очередь, тех, кто, якобы, никому не нужен. Но так называемый министр Васильева и так называемые чиновники считают иначе: «Мы ужесточим подбор так называемых родителей. Ужесточим, здорово ужесточим. Очень ужесточим», — заявила Васильева
Предлагают ввести психологическое тестирование всех членов семьи. Это при отсутствии специалистов, но да, при присутствии бюджетных денег, которые надо освоить. Тестирование, которое практикуется уж 100 лет как в правоохранительных органах. И что мы имеем на выходе? Помогает тестирование? А психологи кто? Те, кто приходят и у подростка спрашивают: не бьет тебя твой опекун???
А ещё предлагают ввести ограничения по количеству квадратных метров — не меньше 18 на человека. Мда… тогда что, детей просто будут отбирать, если этих метров не хватает? И переезжать с приемными детьми можно будет только с разрешения органов опеки. И чихали мы на конституцию, и свободу.
Ну и самое основное — вишенка на торте! — не больше трёх детей, включая кровных!!! Т.е. если я захочу даже родить, сделать мне этого, получается, нельзя.
И вот смотрю я на фото и думаю, кого зачеркнуть из своих детей? А ещё я думаю о тех детях, которые там, за забором, зайти за который становится просто не возможно.
И ещё, я не «так называмый родитель, я — мама, и я заслужила и заслуживаю так называться каждый день, каждое утро и каждый вечер, а вот вы, так называемый министр, и вы, так называемые чиновники, прежде всего слуги народа, лично мне не нужны. Мне не нужны бездари и профнепригодные работники, да ещё и те, у кого нет сердца.
Юлия Рощина, многодетная приёмная мама (Магадан)
Здравствуйте. Мы со слов министра Васильевой «так называемые родители» троих самодельных и пятерых приемных детей. Васильева же считает, что семья наша должна выглядеть иначе. Что с тремя детьми брать приемных нельзя.
У нас есть девочка Маша. Маше было 10 лет. К ней никто ни разу не приходил, чтобы познакомиться и стать ей родителями. С Машей паровозиком шли еще 2 брата и 2 сестры, да и характеризовали девочку как «тупую, необучаемую и психованную». Маша не умела заварить чай и сделать себе бутерброд. С трудом читала и считала на пальцах в пределах десятка. Обладала крайне небогатым словарным запасом. Не умела плакать, только зло кричать, а потом мучаться виной и истязать себя. Не умела играть в игрушки и следить за своим же вещами. Сейчас Маша всё это умеет, и даже больше. Она запоем читает, без умолку болтает, она спит в обнимку с мягкими игрушками и учится в обычной школе. У нее есть свои личные вещи и она спустя три года научилась с ними обращаться. Что было бы с Машей, останься она в детдоме? Да то же, что с ее мамой — изнасилования, алкоголь, скатывание на дно.
А еще у нас есть мальчик Саид. Ему было почти 7 лет. За ним никто ни разу не пришел. Ведь с ним в паровозе шли сестры и братья, да и сам мальчик смуглый, имя нерусское, немаленький опять же. В детдоме он постоянно нервозно грыз ногти, не знал, что в холодильнике еда холодная. а на плите горячая. Что за забором детдома есть много интересного. Он не видел моря, на берегу которого родился. Мечтал о мороженом, которого никогда не пробовал. У него было плохое зрение, испорченные спонсорскими сладостями зубки, и уже необратимые сложности с ногами и спиной — никто в детдоме не озаботился очками, стоматологом и ортопедической обувью. Он не знал, как и остальные, что трусы бывают личные. И игрушки бывают твои собственные. И что булочки, которые он так любит, бывают не только по праздникам. Что было бы, останься он там? Он такой доверчивый… Скорее всего, постоял бы на шухере, помогая старшим однокашникам, а потом тюрьма. А потом снова. Сейчас Саид мечтает стать клоуном, обожает конструировать и любит читать, хорошо учится в школе, и многое умеет и знает.
Регине, в ее почти 6 лет до диагноза «умственная отсталость» оставался год. Потом коррекционный интернат, ПНИ. Потом было бы то же, что с ее мамой. Регина почти не умела говорить и постоянно прикидывалась ветошью, так проще выживать в детдоме. Она не знала мира дальше, чем забор детдома. В этом году она пойдет в школу, и совсем не для умственно отсталых детей. Регина занимается танцами, рисует и лепит.
Лёша за 4 года своей жизни не видел ничего, кроме дома ребенка и больниц. Лёша всего боится. Лёша уничтожает всё, чего боится и пытается убить всех, кого боится. Совсем недавно Леша перестал пытаться убивать. И тоже пойдет в школу. Тут министр Васильева еще сказала, что адаптация должна проходить так, как скажет опека. А Леша не робот, ему все равно, что скажет опека, ему очень-очень страшно. Но если он не будет делать так, как считает его должным опека, Лешу, значит, надо обратно в детдом? А Леша только недавно поверил, что мама и папа, братья и сестры никуда не исчезнут. И даже не перестанут его любить несмотря на всего его фокусы. Но кого это интересует? У Леши в детдоме было два пути — психушка, или затаиться, а после детдома выпустить свой страх и попасть на зону строгого режима. Там, в строгаче, вообще довольно много его старших товарищей, и будет еще много тех, с кем он сидел на соседнем горшке тогда, когда приказано, а не тогда, когда он хочет в туалет. Он, кстати, перестал спрашивать разрешения сходить в туалет. Это было его реальностью долгие 4 года.
Василиса в свои 2,5 года всех ненавидела. Просто всех ненавидела. И боялась. Ее ждала, возможно, судьба чуть интереснее, чем старших, она была любимицей у воспитателей и очень-очень спокойная. Возможно, она даже бы училась в общеобразовательном классе. Только это было бы никому ненужным. А ведь ее мама тоже неплохо училась. Но Вася повторила бы ее судьбу. Сейчас Василиса никого не ненавидит и сворачивается уютным котиком на ручках у всех членов семьи (кто может ее поднять).
Дети с берега Охотского моря. Дети аборигенов, живущих этим морем. Дети, которые ни разу не видели этого моря, сидя за забором детдома. Но что до них министру Васильевой? Министр Васильева, видевшая разные моря, считает, что если у нас не хватает квадратных метров, то детям у нас делать нечего. Да, нам тесно. Да, у нас много проблем, в том числе бытовых и финансовых. Только у наших детей есть шанс, которого не было в детдоме. И мы вернули им друг друга и общение с кровной семьей, которой никто не дал шансов. И мы думали взять еще детей, когда подрастут старшие. Только теперь с легкой руки нихрена не знающей об этих детях так называемой министра Васильевой, нам это заказано. Не только нам. Большинству, кто недавно созрел сделать то же, теперь не вытащить из системы детей.
