До 1743 года опека над несовершеннолетними регулировалась положениями Кормчей книги и не предусматривала возможности по закону назначения постороннего ребенку человека опекуном. Поэтому осиротевших крестьянских детей передавали родственникам под опеку, делая всего лишь запись в Метрическую книгу и далее в переписной отчет — Подушную сказку. С другими сословиями было намного сложней и законодательство той поры – Соборное уложение устанавливало, что требовалось выискивать родственников, «а не буде оных, мужескаго полу (детей) причислять в военное ведомство, а женскаго отдавать в монастыри». Однако, как это часто бывает в истории, один частный случай может кардинально поменять судьбу целой категории населения.
В 1726 году Григорий Иванович Бутаков[1] был принят ко двору Екатерины I в качестве Мундшенка[2] и служил до самой смерти Императрицы. Придя к власти, Анна Иоанновна назначает интендантом Григория Ивановича и удаляется со двора в Ригу. В 1741 году во время дворцового переворота Бутаков способствует приходу к власти дочери Петра I — Елизаветы Петровны.
Елизавета избирает политику восстановления порядков и учреждений, сделанных её отцом, а также стремится заручиться поддержкой офицеров, служивших Петру и её матери. Она немедленно возвращает ко двору знакомого ей с детства Григория Ивановича и присваивает ему чин камер-юнкера (повышает сразу с 14 до 9 классного чина), а его малолетних детей Петра и Алексея назначает камер-пажами.
В конце 1742 года Г.И. Бутаков погибает, и Елизавета Петровна принимает под покровительство его беременную жену и двоих детей — Алексея и Петра и в августе 1743 года переселяет их во флигель своего дворца.
16 октября 1743 года семейство Бутаковых пополняется маленькой девочкой Прасковьей Григорьевной, а Елизавета принимает деятельное участие в судьбе заболевшей матери и новорожденной Прасковьи[3]. В маленькой девочке Прасковье царица души не чаяла. Первым сей факт установил А. С. Пушкин в 1833 г., беседуя со свойственницей Натальей Кирилловной Загряжской, урождённой графиней Разумовской (1747 — 1837) — фрейлиной Екатерины II, дочерью генерал-фельдмаршала К. Г. Разумовского.
23 октября 1743 года, через неделю после родов, умирает мать детей — Софья Бутакова и тогда Елизавета принимает решение оформить личную опеку над осиротевшими детьми Алексеем, Петром и Прасковьей Бутаковыми.
Того же дня она обращается в Правительствующий сенат с целью утвердить личную опеку над тремя Бутаковыми, но Сенат отказал Елизавете в опеке, сославшись на то, что согласно установленному порядку, даже государыне не позволено брать не родственных детей под опеку. Через два дня, встав до рассвета, Елизавета готовит новый именной указ «О недорослях»[4] и к 8 часам утра подписывает готовый документ.
Елизавета очень любила Прасковью, везде возила с собой и называла её «моя дочь». По исполнению 5 лет «дочку» произвели во фрейлины.
Из справки Придворной конторы от июня 8-го дня 1752 году за подписью гоф-маршала Дмитрия Андреевича Шепелева и обер–егермейстера Двора Семена Кирилловича Нарышкин следует:
«А в числе оных фрейлин нижеписанные до действительной их фрейлинской службы малолетные по высочайшим повелениям отданы были в смотрение ее и до употребления их в действительную фрейлинскую службу находились при дворе Ея Императорского Величества с нижеписанных времян — Прасковья Бутакова да Марина Закревская декабря с 15-го числа 1748-го году»[5].
Фрейлины[6] составляли свиту и прислугу императрицы. Они посменно дежурили при императрице, круглосуточно обретаясь возле нее. Помогали в обыденной жизни — помогали одеваться, собираться к выходу, развлекали, исполняли частные поручения и сопровождали в поездках. Кроме того, они выполняли функции помощников и секретарей в работе – читали отчеты, депеши, письма помогали составлять ответы и писали под диктовку, готовили справки и делали напоминания о важных датах и предстоящих событиях. Жили фрейлины с императрицей в соседних каморах (помещения) осенью и зимой в Зимнем дворце, остальное время в Летнем. Помогала отбирать фрейлин, учила, наставляла и организовывала сменную работу – мадам Екатерина Петровна Шмидт.
Должность фрейлины была очень почетной и, кроме того, открывала хорошие перспективы выгодно выйти замуж, а также приносила немалый личный доход. Из той же справки гоф-маршала Шепелева следует:
«Жалованье каждой давали по 600 рублей в год; двум камер-фрейлинам — по 1000 рублей в год. Девицы, зачисленные во фрейлинский список малолетними (главным образом по причине сиротства), с 30 мая 1752 года имели оклад в 200 рублей в год».
При назначении на должность фрейлины девушке вручался специальный отличительный знак — «шифр». Эту традицию ввела Елизавета Петровна. Первоначально Шифр представлял из себя брошь с портретом императрицы. Он был украшен по периметру бриллиантами и крепился на голубую ленту. Вручала Шифр императрица лично.
При замужестве звание фрейлины автоматически утрачивалось, но Шифр оставался у бывшей фрейлины, так же она сохраняла право посещать дворец и получать приглашения на придворные мероприятия вместе с мужьями, независимо от их чина.
Фрейлины получали подарки к праздникам, важным событиям в жизни императрицы и по выходу из службы. Среди подарков чаще всего были предметы туалета, украшения, посуда, ткани и ароматы. Поскольку в то время существовала единственный наградной знак для женщин – Орден Святой Екатерины, первой получательницей которого стала супруга Петра 1 – Екатерина 1, то получить фрейлины его не могли. За хорошую службу и важные услуги императрица награждала фрейлин личными драгоценностями – шкатулками, перстнями, брошами, но чаще всего специально отчеканенными золотыми рублями. В оборот эти монеты практически не поступали, но были удобным средством для награды, поддержки и накопления.
Прасковья была болезненной девушкой, тяготилась дворцовой жизнью и в начале 1761 года упросила Елизавету отпустить её замуж за служившего при Елизавете 25 летнего камер-юнкера барона Сергея Николаевича Строганова. Перед браком Елизавета отдельным указом от 16 июля дозволила ему «принять пожалованное римским императором графское Римской империи достоинство»[7]. А уже новоявленного графа Строганова повысила в звании до сержанта в лейб-гвардии Измайловского полка.
Их брак был зарегистрирован 11 ноября 1761 г.
«Покидали фрейлины придворную службу автоматически после выхода замуж. При этом императрица награждала невесту хорошим приданным — наличными деньгами, драгоценными вещами, платьем, кроватными и постельными уборами, галантерейными предметами на сумму от 25 до 40 тысяч рублей и красиво сделанным образом святого новобрачной»[8].
К сожалению, брак был бездетным, Прасковья часто болела и к лету 1761 года умерла.
Братья Прасковьи Бутаковой — Петр (? — август 1770 г.) и Алексей (май 1735 — август 1758 г.) служили при дворе пажами, затем камер-пажами. В декабре 1760 г. Петр Григорьевич стал гвардии поручиком, в отставку вышел при Петре III секунд-ротмистром, после чего управлял богатым имением в 1140 душ, которое из дворцовых вотчин получил по завещанию Екатерины II [9].
В число имений, которыми были пожалованы Екатериной II Петр Григорьевич Бутаков и его сестра Прасковья Григорьевна, входило в Костромской округе село Красное-на-Волге и, кроме того, в Переяславском уезде село Еськово и Рыбная слобода города Переяславля-Залесского — всего 1143 души мужского пола крепостных крестьян[10].
Детей у Петра Григорьевича не было, и по смерти Петра Григорьевича его вдова сделалась владелицей всего этого большого состояния. Ротмистр П.Г. Бутаков умер в 1771 году.
Обратим внимание на занятие царских «детей» во дворце. Все служат. Никакого особого статуса или привилегий для них нет, о чем свидетельствует и дневник А. Г. Бутакова за 1755 — 1756 гг., спасенный от уничтожения и забвения костромскими археографами в 1892 году. Причем служили Бутаковы тихо, благопристойно, без скандальных напоминаний окружающим о том, кто они. Характерно, что подобная скромность и неприметность отличали многих придворных Елизаветы Петровны, а не только Разумовского и Шувалова.
Как свидетельствовали современники, Елизавета Петровна любила детей. Во дворце всегда был слышен детский смех, устраивалось много детских развлечений во дворе дворцов, дворяне пребывали на маскарады и балы с детьми, для них были отведены отдельные комнаты для развлечений и отдыха. Кроме Прасковьи Бутаковой, под личной опекой Елизаветы Петровны с 1746 года состояла пятилетняя племянница графа Разумовского — Марина Закревская, чуть позже её сестра Софья. Елизавета не только законодательно положила начало персональной опеки над посторонними детьми и занималась судьбой знакомых ей детей, но и обращала внимание на воспитание и обучение детей «поднятых с земли и не знающих родства» и «недорослей». Но это уже другая история.
________________
