Одним из наследий советской (в плохом смысле) системы правосудия являются Комиссии по делам несовершеннолетних, существующие и поныне в каждом районе страны.
Чем они занимаются?
В целом — ерундой. Но в очень большом количестве. Таком, что в ряде районов Москвы было создано в своё время аж по две комиссии — одна не справлялась.
КДН — это чисто административный орган, состав которого утверждается, как правило, главой администрации района, в котором комиссия создаётся. Некоторые люди входят туда по должности (глава района или его зам, сотрудник полицейского подразделения по делам несовершеннолетних и т.п.), некоторые — потому что так решил глава (скажем, председатель совета ветеранов или глава детского патриотического самодеятельного клуба). Все эти люди, как правило, не получают зарплату и участвуют в КДН лишь потому, что их обязали это делать на основном месте работы.
Про полномочия КДН написаны тома в каждом регионе: где-то положения, где-то законы, где-то постановления губернатора — где что. И всё — сплошная говорильня и ерунда.
Суть же прописанного на федеральном уровне круга полномочий КДН — принятие решений по делам об административных правонарушениях (как правило, в отношении несовершеннолетних), и, крайне редко, работа с несовершеннолетними нарушителями уголовного закона, не достигшими возраста уголовной ответственности (скажем, 13-летними воришками). Всё остальное — пустые слова. Ну, вот, например:
КДН «обеспечивают осуществление мер по защите и восстановлению прав и законных интересов несовершеннолетних, защите их от всех форм дискриминации, физического или психического насилия, оскорбления, грубого обращения, сексуальной и иной эксплуатации, выявлению и устранению причин и условий, способствующих безнадзорности, беспризорности, правонарушения и антиобщественным действиям несовершеннолетних»
Это вот про что конкретно? Что эти чудные люди из патриотических клубов и детских поликлиник должны делать? Конкретных полномочий в законе «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» просто нет.
Зато есть в КоАП, например. То есть дело о нарушении общественного порядка (курение на детской площадке) в отношении вашего 16-летнего сына будет рассмотрено именно в КДН. И 14, положим, человек, будут всерьёз (всерьёз ли?) спрашивать, как ваш ребёнок дошёл до жизни такой, что закурил в песочнице? Получив любой ответ, эти люди сделают страшный по своей силе выбор: на какую сумму выписать штраф: две или три тысячи рублей — и отправят несовершеннолетнего домой.
Что это было? А просто полтора десятка взрослых людей занималось ерундой.
На мой взгляд, не надо собирать патриотов и ветеранов в комиссию, чтобы назначить штраф — с этим прекрасно справятся судьи. Если мы считаем, что нужен более внимательный взгляд — может быть, судьи специального (да-да, детского, «ювенального») суда, с участием соцработника, человека, который будет на стороне ребёнка, а может быть и специально детского адвоката. Суд, который по определённым правилам примет решение, как именно наказывать, и что дальше делать с ребёнком.
Зачем для этого собирать 15 человек из поликлиник, школ и служб труда и занятости?
Проблема ещё и в том, что, в отличие от судьи, КДН работает по каким-то напрочь размытым правилам, а решение этого коллективного органа можно обжаловать всё равно только в суд.
То, чем раньше пугали на пионерском сборе хулиганов — поставим, мол, на учёт в КДН — совершенная профанация. Ну, вот, стоит Вася на учёте в КДН — и что это меняет в жизни Васи? Да ничего не меняет, только какая-то усталая женщина-ответственный секретарь КДН заведёт ещё одну папочку и положит туда какую-то бумажку. Полномочий помогать у КДН просто нет, а желания этого делать — ещё меньше. Так зачем всё это вообще нужно? Ну, прежде всего, как «бассейн-отстойник», с ролью которого плохо справляется орган опеки: если уж совсем не знаешь, что делать — отправляй материалы в КДН. Там их «рассмотрят» ветераны-патриоты, поставят ребёнка «на учёт», и вот уже можно отчитаться: пятнадцать минут тётки и дядьки покричали на школьника — работа проведена.
Как и в любом коллективном деле — ответственность в КДН размывается, и, в сущности, ликвидируется. Школа кивает на опеку, опека — на поликлинику, а в результате — строгое решение комиссии «предупредить», после чего все расходятся по домам.
Мы ещё слышим иногда, когда к ответственности за халатность по отношению к детским нуждам привлекают орган опеки, но вот чтобы кто-то, а тем более персонально, понёс хоть какую-то ответственность за решение комиссии — нет, не было такого в наших краях.
По-моему, КДН совершенно лишняя организация, бессмысленная и беспощадная, как многое в нашей стране.
А вот ювенальных судов, детских адвокатов, школьных психологов, которых начали переделывать в соцработников или просто сокращать — вот этих всех специалистов очень-очень не хватает.
Но пока есть КДН, и пока она «принимают меры», всё будет оставаться по-прежнему. Общество будет надеяться, что у них есть кто-то, кто реально занимается проблемами детей, а КДН — делать вид, что оно этими проблемами действительно занимается. А начальство — делать вид, что занятие это хоть сколько-нибудь полезно.
Ведь если признаться, что КДН — бесполезна, то это значит что, надо делать что-то новое? Эффективное?
Мне кажется, нужно признать, что у нас нет правосудия для несовершеннолетних. Необходимо снять, в конце концов, стигму со словосочетания «ювенальная юстиция» и вместо импотентных КДН создавать это самое ювенальное правосудие: с судьями, адвокатами, соцработниками, психологами… А не делать вид, что реальную работу специалистов может заменить пятнадцатиминутное сотрясание воздуха членами КДН.
