По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), каждые 40 секунд кто-то из жителей Земли уходит из жизни сознательно, кончая жизнь самоубийством. Среди причин смерти молодых людей (в возрасте 15—29 лет) в мировом масштабе самоубийства занимают второе место. Ежедневно в мире совершают самоубийства 3 тысячи человек, а ежегодно — около 1 миллиона человек (1,5 % всех смертей).
Развернутое представление о том, что считать суицидом, дано в книге «Определение самоубийства» одного из создателей суицидологии Е. S. Shneidman (1985). В ней он сформулировал общие характеристики самоубийства (цит. по Д. Н. Исаев «Детская медицинская психология. Психологическая педиатрия»).
Эти характеристики мотивационной теории суицидального поведения относятся как к взрослым, так и к подросткам. План в отношении самоубийства у любого суицидента одинаков — утолить душевную боль, уменьшить страдания, возникшие в силу фрустрированных психологических потребностей.
Что нужно знать о суицидальном поведении?
Самоубийство не случайно. Оно — выход из создавшегося положения, способ разрешения жизненной проблемы. Суицид — ответ, единственно доступный из всех возможных решений на почти неразрешимый вопрос: «Что же мне делать?». Причина суицида может быть понята, если известно, что суицидент решал психологическую проблему («Чтобы не было мучительно больно»; «Чтобы обрести покой»).
Самоубийство — выключение сознания для прекращения невыносимой боли. Оно — единственный ответ или выход из невыносимой ситуации.
Душевная боль — это то, от чего суицидент стремится убежать. Суицид легче понять, как сочетание движения по направлению к прекращению своего потока сознания и бегства от нестерпимых чувств, невыносимой боли неприемлемых страданий («Внутри я умер»).
Самоубийство порождается комбинациями нереализованных, заблокированных или неудовлетворенных психологических потребностей. Они причиняют душевную боль и толкают на суицидальные действия.
В суицидальном состоянии у суицидента одно всеобъемлющее чувство беспомощности и безнадежности («Ничего не могу сделать, и никто не сможет мне помочь»). Не враждебность, а бессильная внутренняя опустошенность, унылое ощущение, что все вокруг совершенно безнадежно, а сам человек беспомощен, что-либо изменить («Утерян последний луч надежды»).
Суициденты испытывают двойственное отношение к жизни и смерти, даже в тот момент, когда кончают с собой. Они желают умереть, но одновременно хотят, чтобы их спасли. Именно эта их амбивалентность дает основание для терапевтического вмешательства.
Суицид — преходящее психологическое состояние и аффективной и интеллектуальной сферы («Мне ничего более не оставалось»). Туннельное сознание — резкое ограничение выбора вариантов поведения, обычно доступных сознанию данного человека в конкретной ситуации, если его мышление в состоянии паники не стало дихотомическим (либо — либо; все или ничего). Ответственность, например, отсутствует в поле сознания. Суицидент находится вне пределов досягаемости воспоминаний.
Эгрессия — преднамеренное стремление человека удалиться из зоны бедствия или места, где он пережил несчастье («Теперь, наконец, придет свобода от душевных мучений»).
Поданным психологической аутопсии (ретроспективный анализ поведения, чувств и др. до наступления смерти), общим для всех самоубийц было наличие предвестников приближающегося летального события. «Я умираю», — может сказать суицидент до совершения самоубийства совершенно чужому человеку. Другой — может начать прощаться с друзьями. Общее в чувствах — не проявление вражды или ярости, а сообщение о своем суицидальном намерении. Часто эти сообщения являются косвенными и их легко не заметить.
Люди, умирающие от болезни на протяжении недель, месяцев, все это время остаются самими собой, и свойственные им черты личности проступают даже в большей степени, чем обычно. Паттерны суицидального поведения, проявления чувств или использование защитных механизмов, соответствуют острым или долговременным реакциям на боль, опасность, бессилие, неудачу или утрату свободы действий. Повторные тенденции к капитуляции, уходу, избеганию или эгрессии являются одним из самых красноречивых предвестников самоубийств.
В случае суицида жизнь боли доминирует над жизнью человека, что обычно и называется депрессией. Под ней подразумевают гигантские размеры и чрезмерную интенсивность психической боли. Человек словно цепенеет от нее. Для него перестает светить солнце, каждый день и час становится похож на «сырой, промозглый ноябрь в душе». Состояние, предшествующее самоубийству, определяется как невыносимая, нестерпимая душевная боль, без какого-либо проблеска надежды на облегчение или возможную помощь. При этом над болью утрачиваеся контроль.
Shneidman E. S. (1985) под болью подразумевает не столько ее наличие и силу, сколько нежелание (неспособность) конкретного человека ее выносить. Боль не входит в концепцию «Я», в чувство идентичности, от этого и возникает у человека стремление к самоубийству.
Г. Мюррей в «Исследованиях личности» (1938) писал: «Самоубийство не имеет адаптивной (способствующей выживанию) ценности, однако оно обладает регулирующим значением для организма. Самоубийство функционально, ибо снимает болезненное напряжение». «Совершение самоубийства-бегства представляет собой изъятие своей жизни из ситуации, ощущаемой индивидом как невыносимая» (БэшлерЖ., 1979). Цель самоубийцы — в прекращении невыносимого потока сознания, а не в том, чтобы продолжить жизнь в загробном мире.
Наряду с осуществленными лишениями себя жизни, в десять и более раз чаще наблюдаются незавершенные самоубийства. Все, что имеет отношение к сознательному уходу из жизни, часто называют суицидальным или парасуицидальным поведением. Таким образом, к суицидальному поведению относят покушения на свою жизнь, прерванные по независящим от покушавшегося причинам, попытки, представляющие собой демонстративные действия, а также проявления, т. е. мысли, высказывания и намерения, сопровождающиеся действиями.
Суицидальное поведение может быть демонстративным, когда своими высказываниями или действиями индивид угрожает наложить на себя руки, желая таким образом обратить на себя внимание. При этом истинного стремления уйти из жизни нет. Чаще всего такое поведение — крик о помощи, мольба о защите или любви. Однако нередко за демонстрацией отчаяния может стоять грубый шантаж, требование выполнить какие-либо условия.
Аффективным суицид называют в том случае, когда он совершается в момент наивысшего накала чувств. Это может произойти от отчаяния, например, когда человек оказывается рядом с внезапно погибающим близким для него родственником.
Истинный же суицид — это искреннее, преднамеренное и окончательное решение расстаться с жизнью. Обычно такое самоубийство совершается в глубоком горе, переживая которое, человек считает невозможным свое существование. Иногда истинный суицид является прямым следствием болезненных переживаний (бреда, галлюцинаций, депрессии).
80% людей играют мыслями о суициде. Желание умереть часто встречается и у детей. Суицидальные фантазии естественны. «Если бы я сейчас умер, мои родители пожалели бы, что относились ко мне так плохо» — так думают многие дети.
Уровень самоубийств в действительности в 2—3 раза выше, чем указывается в справочниках. На одно завершенное самоубийство у молодых людей приходится 100 незавершенных суицидов. Точное число самоубийств установить невозможно. Смерти от самоубийств скрываются из-за стигматизации, необходимости получения страховок и т. д.
Попытки суицида предпринимают подростки со сниженной самооценкой, чувством малоценности и ненужности. Часто ожидания детей-суицидентов или их родителей оказываются нереалистичными. Эти дети думают, что без них семьям будет лучше. Они чувствуют себя биологическими чужаками, понимают, что шагают не в ногу с родителями или не подходят в качестве приемлемых членов для семейного круга. Может появиться необоснованное чувство своей нежеланности для родителей, уверенности, что родители не хотели появления их на свет. Это так называемый феномен «отвергнутого ребенка».
Суициду может предшествовать переживание утраты взаимоотношений из-за несчастной любви, переезда в другое место или семейных потерь (из-за развода или смерти близких), т. е. из-за крушения важных психологических опор или потери привязанностей. Существует также тесная связь между саморазрушающим поведением подростков и жестокостью, насилием, отвержением или заброшенностью в семьях. Суицидальный подросток редко хочет умереть; он желает уйти от обстоятельств, которые считает невыносимыми.
Антисуицидальные факторы личности
Антисуицидальные факторы личности — это сформированные положительные жизненные установки, жизненная позиция, комплекс личностных факторов и психологические особенности человека, а также душевные переживания, препятствующие осуществлению суицидальных намерений. К ним относятся:
— эмоциональная привязанность к значимым родным и близким;
— выраженное чувство долга, обязательность;
— концентрация внимания на состоянии собственного здоровья, боязнь причинения себе физического ущерба;
— учёт общественного мнения и избегание осуждения со стороны окружающих, представления о позорности самоубийства и неприятие (осуждение) суицидальных моделей поведения;
— убеждения о неиспользованных жизненных возможностях;
— наличие жизненных, творческих, семейных и других планов, замыслов;
— наличие духовных, нравственных и эстетических критериев в мышлении;
— психологическая гибкость и адаптированность, умение компенсировать негативные личные переживания, использовать методы снятия психической напряженности.
— наличие актуальных жизненных ценностей, целей;
— проявление интереса к жизни;
— привязанность к родственникам, близким людям, степень значимости отношений с ними;
— уровень религиозности и боязнь греха самоубийства;
— планирование своего ближайшего будущего и перспектив жизни;
— негативная проекция своего внешнего вида после самоубийства.
Чем большим количеством антисуицидальных, жизнеутверждающих факторов обладает человек, в частности подросток, чем сильнее его «психологическая защита» и внутренняя уверенность в себе, тем прочнее его антисуицидальный барьер.
Профилактика суицидов
Ко всем намекам на суицид следует относиться со всей серьезностью. Не может быть никаких сомнений в том, что крик о помощи нуждается в ответной реакции помогающего человека, обладающего уникальной возможностью вмешаться в кризис одиночества.
Профилактика депрессий у подростков является важной для профилактики суицидов. В профилактике депрессий у подростков важную роль играют родители. Как только у подростка отмечается сниженное настроение, и другие признаки депрессивного состояния — необходимо сразу же, немедленно, принять меры для того, чтобы помочь ребёнку выйти из этого состояния.
Во-первых, необходимо разговаривать с ребёнком, задавать ему вопросы о его состоянии, вести беседы о будущем, строить планы. Эти беседы обязательно должны быть позитивными. Нужно «внушить» ребёнку оптимистический настрой, вселить уверенность, показать, что он способен добиваться поставленных целей. Не обвинять ребёнка в «вечно недовольном виде» и «брюзгливости», лучше показать ему позитивные стороны и ресурсы его личности. Не надо сравнивать его с другими ребятами – более успешными, бодрыми, добродушными. Эти сравнения усугубят и без того низкую самооценку подростка. Можно сравнить только подростка-сегодняшнего с подростком-вчерашним и настроить на позитивный образ подростка-завтрашнего.
Во-вторых, заняться с ребёнком новыми делами. Каждый день узнавать что-нибудь новое, делать то, что никогда раньше не делали. Внести разнообразие в обыденную жизнь. Записаться в тренажерный зал или хотя бы завести привычку делать утреннюю гимнастику, прокладывать новые прогулочные маршруты, съездить в выходные на увлекательную экскурсию, придумывать новые способы выполнения домашних обязанностей, посетить кинотеатр, выставки, сделать в доме генеральную уборку. Можно завести домашнее животное – собаку, кошку, хомяка, попугаев или рыбок. Забота о беззащитном существе может мобилизовать ребёнка и настроить его на позитивный лад.
В-третьих, подростку необходимо соблюдать режим дня. Необходимо проследить за тем, чтобы он хорошо высыпался, нормально питался, достаточно времени находился на свежем воздухе, занимался подвижными видами спорта. Депрессия – психофизиологическое состояние. Необходимо поддерживать физическое состояние подростка в этот период.
И в-четвертых, обратиться за консультацией к специалисту – психологу, психотерапевту.
Памятка по суицидальному, самоповреждающему поведению из «Навигатора девиантного поведения», разработанная коллективом Московского психолого-педагогического университета.
А теперь немного личного опыта.
Моё отношение к суицидам и суицидентам сильно изменилось с возрастом и погружением в профессию. Если кратко, то я прошла путь гуманизации. Во мне меньше паники, но больше жалости и уважения.
Отправной точкой стала (к счастью неудавшаяся) попытка суицида моего кавалера. Это был 96 год, мне было 16, ему 17. Я его бросила, а он решил напиться таблеток и вскрыть вены. Сделал, но позвонил мне попрощаться. Я успела дозвониться до его мамы, мальчика спасли. После инцидента меня обещали убить. Серьёзно.
Сейчас я понимаю, что могла бы действовать мягче. А ещё понимаю, что мальчик сделал это не потому, что прочитал что-то «побуждающее к самоубийству». И даже не потому что я его «отшила». А потому, что был психически болен, и это была не первая его суицидальная попытка.
Вывод: иногда самоубийство — это следствие болезни. Если ваш ребёнок болен, его надо лечить, с ним надо работать, контролировать приём лекарств, держать руку на пульсе. Да, срыв возможен, но надеяться, что ребёнок самостоятельно выплывет, не стоит.
Прямо сейчас я знаю некоторое количество взрослых людей с психическими заболеваниями, которые потенциально «могут». Скорее всего, вы тоже знаете таких людей, но не догадываетесь об их биполярном расстройстве или шизофрении, т.к. правильно подобранная терапия помогает жить «с этой стороны травы».
Почитайте литературу, посмотрите видео о детских психических расстройствах, например о депрессиях. Это полезно для расширения родительских компетенций. У вполне благополучных подростков, умных, адекватных, критичных, в голове может твориться такой ад, который вы себе даже не нафантазируете. Терапевты, работающие с подростками-самоубийцами, очень верно пишут: они не хотят умирать, им невыносимо жить.
Я знала людей, по большей части очень молодых, которые «суициднулись» под кайфом. Т.е. так «обдолбались», что потеряли контроль над своим разумом. Не во всех историях суицид был назван суицидом, в части эпизодов это проходило под названием «несчастный случай». Выпрыгнул с балкона — «несчастный случай».
Вывод, который напрашивается сам собой — некоторые вещества изменяют сознание, профилактируйте употребление ребёнком наркотиков. Наркотики очень доступны, просто вы об этом не знаете.
У меня была весёлая юность. Более весёлая, чем это можно представить, глядя на меня нынешнюю. В моём окружении употребляли … разное, «резались», вешались, становились участниками и жертвами тяжких преступлений, пропадали без вести и т.д. Мне хотелось понимания, почему так происходит, я была готова разговаривать об этом со своей мамой. Я проявляла инициативу, но меня не услышали, а что услышали — истолковали превратно. Я очень хорошо понимаю, почему не работает контроль, и к каким последствиям приводит родительская тревожность — дети закрываются и уходят в глухой отказ от контакта.
Вспоминается курьёзный эпизод, когда мама, порывшись (без разрешения, конечно) в моём рюкзаке, добыла листочек с надписью «мама, мы все» и сделала свои выводы. Объяснять, что я тренировалась писать разными шрифтами, используя строчку из песни Цоя, было бесполезно — мама не знала, кто такой Цой. А вот провалиться на месте (убежать, ускользнуть в изменённую реальность) очень хотелось. Потому что не-вы-но-си-мо жить в доме, где тебя всегда в чём-то подозревают.
Вывод: надо не просто «разговаривать с подростком», а таки вникать, не падая в обморок. Демонстрировать принятие чаще, чем отвержение (не только на словах). Дети вырастут, а отношения могут и не восстановиться. В т.ч. потому, что ребёнка больше нет.
См. выше: у меня была весёлая юность. В декаданс мы таки играли. Не более, чем среднестатистические подростки с интеллектом чуть выше табуретки: читали и писали мрачные стихи, делились «умными мыслями», смотрели и обсуждали «Общество мёртвых поэтов». Это возрастной этап такой, так развивается рефлексия.
Я не хотела и не пыталась умирать, у меня были свои способы демонстративного поведения. Но я вполне могла умереть по нелепой случайности, а выглядело бы это как суицид. Не буду устраивать признаний, просто приведу один эпизод. Летом 96 года я чуть не упала с крыши, по которой мы с приятелем романтически гуляли — просто споткнулась и покатилась к краю без ограждения. Мой кавалер успел поймать меня за косу и затормозить падение. Я думаю, если бы я всё же «навернулась», друг мой мог бы спокойно уйти. В нашей компании его почти никто не знал, скорее всего предположили бы, что я была одна на этой крыше. А в рюкзаке у меня лежали личные дневники, записки и «запрещённая литература» — т.е. накрутить версию можно было без особых усилий. Тем более, повторюсь, родители почему-то ждали от меня какой-нибудь дурости.
Вывод: необходимо учитывать возрастные особенности развития подростков и юношей. И признавать вот этот вот «неудобный» пласт всякой «фигни», которую они пытаются на себя примерять. Или вы правда думаете, что можете просто «закрыть вконтактик» и закрыть глаза на то, что подростки играют с жизнью?
И ещё один вывод, самый, пожалуй, сложный для принятия: мы не можем контролировать всю жизнь наших детей. Мы можем только стараться воспитывать критическое мышление, любить и интересоваться. Быть здоровыми, стабильными, ресурсными родителями. Быть родителями своим детям.
